Для ободрения
ж народа,
Который впал
в угрозный сплин…
…Они
возможники событий,
Где символом
всех прав – кастет.
«Поэза истребления» (т. IV)
В своей «Поэзе
истребленья»
Анархию я предсказал.
Прошли три года, как
мгновенье, –
И налетел мятежный
шквал.
И вот теперь, когда
наука
Побита неучем рабом,
Когда завыла чернь, как
сука,
Хватив искусство
батогом,
Теперь, когда
интеллигента
К «буржую» приравнял народ,
И победила кинолента
Театр, прекрасного
оплот,
Теперь, когда холопу
любо
Мазнуть Рафаэля
смолой, –
Не вы ль, о
футуристы-кубо,
Происходящего виной?
Не ваши ль гнусные
стихозы
И «современья пароход»
Зловонные взрастили розы
И развратили весь народ?
Не ваши ли мерзостные
бредни
И сумасшедшая мазня
Забрызгали в Москве
последний
Сарай, бездарностью
дразня?
Ушли талантливые трусы
А обнаглевшая бездáрь,
Как готтентоты и зулусы,
Тлит муз и пакостит
алтарь.
А запад – для себя
гуманный!.. –
С презреньем смотрит
сквозь лорнет
На прах ориентальной,
странной
Ему культуры в цвете
лет.
И смотрит он не без
злорадства
На поэтических вампук,
На все республичное
царство,
Где президентом царь
Бурлюк.
Куда ж деваться вам от
срама,
Вы, русские низы и
знать?
…Убрав царя, влюбиться в
хама,
А гражданина вон
изгнать?!..
Влюбиться в хама может
хамка,
Бесстыжая в своей
гульбе.
Позор стране, в поджоге
замка
Нашедшей зрелище себе!
Позор стране, в руинах
храма
Чинящей пакостный
разврат!
Позор стране, проведшей
хама –
Кощунника – меж царских
врат!..