– Так вот как вы
лопочете? Ага! –
Подумал он
незлобиво-лукаво.
И улыбнулась думе этой
слава,
И вздор потек, теряя
берега.
Заныла чепуховая
пурга, –
Завыражался гражданин
шершаво,
И вся косноязычная
держава
Вонзилась в слух, как в
рыбу – острога.
Неизлечимо-глупый и
ничтожный,
Возможный обыватель
невозможный,
Ты жалок и в нелепости
смешон!
Болтливый, вездесущий и
повсюдный,
Слоняешься в толпе ты
многолюдной,
Где все мужья своих
достойны жен.
1927