Над быстрой Наровой,
величественною рекой,
Где кажется берег
отвесный из камня огромным,
Бульвар по карнизу и
сад, называемый Темным,
Откуда вода широко и
дома далеко…
Нарова стремится меж
стареньких двух крепостей –
Петровской и
шведской, – вздымающих серые башни.
Иван-город тих за
рекой, как хозяин вчерашний,
А ныне, как гость, что
не хочет уйти из гостей.
На улицах узких и
гулких люблю вечера,
Когда фонари разбросают
лучистые пятна,
Когда мне душа старой
Нарвы особо понятна,
И есть вероятья
увидеться с тенью Петра…
Но вместо нее я
встречаю девический смех,
Красивые лица, что
много приятнее тени…
Мне любо среди молодых
человечьих растений,
Теплично закутанных в
северный вкрадчивый мех.
И долго я, долго брожу
то вперед, то назад.
Любуясь красой то доступной,
то гордо-суровой,
Мечтаю над темень
пронизывающей Наровой,
Войдя в называемый
Темным общественный сад.
1927
Двинск