Ты слышишь, Аллочка, как
захрустели шины?
Мы поднимаемся на
снежные вершины.
Каттарро ниже все. Все
ближе – ближе Ловчен –
Вершина зовкая, какой
нет в мире зовче…
Ты в исступлении. Ты
плачешь: «Вот где наше!»
И губ гранатные
протягиваешь чаши.
«Вдыхай букетики моих
мечтаний», – шепчешь,
И прижимаешься ко мне
все крепче, крепче…
О, возвышающее вышины
изгнанье!
Адриатическое сникло
побережье.
Дух изумрудящийся
опрозрачен синью.
«Дай мне замерзнуть
здесь, – ступай один в Цетинье…»
Пять лет не
встретившись, одним дышали вздохом:
Отдать ли смерти то, что
собрано по крохам?
Само ведь Счастье едет с
нами в экипаже.
Дай губы, Аллочка: тебя
нигде нет слаже…
1935. Март, 3
Тойла