Знаешь, Ляля, милая,
родная,
Дорогая Лялечка моя,
Что тебе скажу я,
умирая,
Потому что жить не в
силах я?
Я скажу тебе, что
слишком поздно
Ты была дарована судьбой
С ласковой своею и
серьезной
И с такою родственной
душой.
Я скажу тебе, мой день
весенний,
Мой лесной прохладный
ручеек,
Что устал я слишком от
сомнений,
Что совсем, совсем я
изнемог.
Женщин ведь встречал я
богомольно,
Видит Бог, и честно, и
светло!
Ну и что же? было
больно, больно
Под конец и очень
тяжело:
Все не тех судьба мне
даровала,
Да и сам для них бывал
не тот.
А душа тебя одну искала,
И летел за годом новый
год.
И летел и к сроку в
бездну падал.
Я же в поисках
изнемогал.
Мне тебя, тебя лишь было
надо, –
Я во всех одну тебя
искал!
И теперь, когда уж нет
ни силы,
Ни огня былого, –
ничего,
Я тебя встречаю, друг
мой милый
Гаснущего сердца моего.
Что могу теперь и что я
смею,
Мученик, измучивший
других?
Как же мне назвать тебя
моею
В грустных обстоятельствах
таких?
Не могу я жить, тебя
печаля:
Не вместит греха такого
грудь.
Откажись, пока не
поздно, Ляля,
От меня! Забудь меня,
забудь!..
1934. Декабрь, 23
Тойла