П. С. Соловьевой
Мостки есть в саду, на
пруду, в камышах.
Там, под вечер, как-то,
гуляя,
Я видел русалку. Сидит
на мостках, –
Вся нежная, робкая,
злая.
Я ближе подкрался. Но
хрустнул сучок –
Она обернулась несмело,
В комочек вся
съежилась, сжалась, – прыжок –
И пеной растаяла белой.
Хожу на мостки я к ней
каждую ночь.
Русалка со мною смелее:
Молчит – но сидит, не
кидается прочь,
Сидит, на тумане белея.
Привык я с ней, белой,
молчать напролет
Все долгие, бледные
ночи.
Глядеть в тишину
холодеющих вод
И в яркие, робкие очи.
И радость меж нею и
мной родилась,
Безмерна, светла, как
бездонность;
Со сладко-горячею
грустью сплелась,
И стало ей имя –
влюбленность.
Я – зверь для русалки,
я с тленьем в крови.
И мне она кажется
зверем...
Тем жгучей
влюбленность: мы силу любви
Одной невозможностью
мерим.
О, слишком – увы –
много плоти на мне!
На ней – может быть –
слишком мало...
И вот, мы горим в
непонятном огне
Любви, никогда не
бывалой.
Порой, над водой, чуть
шуршат камыши,
Лепечут о счастье
страданья...
И пламенно-чисты в
полночной тиши, –
Таинственно-чисты, –
свиданья.
Я радость мою не отдам
никому;
Мы – вечно друг другу
желанны,
И вечно любить нам
дано, – потому,
Что здесь мы, любя, –
неслиянны!
1903