Мы белые дочери
озера светлого,
от чистоты и прохлады
мы родились.
Пена, и тина, и травы
нас нежат,
легкий, пустой камыш
ласкает;
зимой подо льдом, как
под теплым стеклом,
мы спим, и нам снится
лето.
Все благо: и жизнь! и явь! и сон!
Мы солнца
смертельно-горячего
не знаем, не видели;
но мы знаем его
отражение, –
мы тихую знаем луну.
Влажная, кроткая,
милая, чистая,
ночью серебряной вся
золотистая,
она – как русалка –
добрая...
Все благо: и жизнь! и мы! и луна!
но мы знаем его
отражение, –
мы тихую знаем луну.
Влажная, кроткая,
милая, чистая,
ночью серебряной вся
золотистая,
она – как русалка –
добрая...
Все благо: и жизнь! и мы! и луна!
У берега, меж камышами,
скользит и тает бледный
туман.
Мы ведаем: лето
сменится зимою,
зима – весною много
раз,
и час наступит
сокровенный,
как все часы –
благословенный,
когда мы в белый туман
растаем,
и белый туман растает.
И новые будут русалки,
и будет луна им
светить, –
и так же с туманом они
растают.
Все благо: и жизнь! и мы! и свет! и
смерть!
1901