Где гниет седеющая ива,
где был и ныне высох
ручеек,
девочка, на краю обрыва,
плачет, свивая венок.
Девочка, кто тебя
обидел?
скажи мне: и я, как ты,
одинок.
(Втайне я девочку
ненавидел,
не понимал, зачем ей
венок.)
Она испугалась, что я
увидел,
прошептала странный
ответ:
меня Сотворивший меня
обидел,
я плачу оттого, что меня
нет.
Плачу, венок мой жалкий
сплетая,
и не тепел мне солнца
свет.
Зачем ты подходишь ко
мне, зная,
что меня не будет – и
теперь нет?
Я подумал: это святая
или безумная. Спасти,
спасти!
Ту, что плачет, венок
сплетая,
взять, полюбить и с
собой увести...
– О, зачем ты меня
тревожишь?
мне твоего не дано пути.
Ты для меня ничего не
можешь:
того, кого нет, – нельзя
спасти.
Ты душу за меня
положишь, –
а я останусь венок свой
вить.
Ну скажи, что же ты
можешь?
это Бог не дал мне –
быть.
Не подходи к обрыву, к
краю...
Хочешь убить меня,
хочешь любить?
я ни смерти, ни любви не
понимаю,
дай мне венок мой,
плача, вить.
Зачем я плачу – тоже не
знаю...
высох – но он был,
ручеек...
Не подходи к страшному
краю:
мое бытие – плача, вить
венок.
1907
Париж