Несказанное, синее,
нежное…
Тих мой край после бурь,
после гроз,
И душа моя – поле
безбрежное –
Дышит запахом меда и
роз.
Я утих. Годы сделали
дело,
Но того, что прошло, не
кляну.
Словно тройка коней
оголтелая
Прокатилась во всю
страну.
Напылили кругом.
Накопытили.
И пропали под
дьявольский свист.
А теперь вот в лесной
обители
Даже слышно, как падает
лист.
Колокольчик ли, дальнее
эхо ли, –
Все спокойно впивает
грудь.
Стой, душа! Мы с тобой
проехали
Через бурный положенный
путь.
Разберемся во всем, что
видели,
Что случилось, что
сталось в стране,
И простим, где нас
горько обидели
По чужой и по нашей
вине.
Принимаю, что было и не
было,
Только жаль на тридцатом
году –
Слишком мало я в юности
требовал,
Забываясь в кабацком
чаду.
Но ведь дуб молодой, не
разжелудясь,
Так же гнется, как в
поле трава…
Эх ты, молодость, буйная
молодость,
Золотая сорвиголова!
1925