Эта улица мне знакома,
И знаком этот низенький
дом.
Проводов голубая солома
Опрокинулась над окном.
Были годы тяжелых
бедствий,
Годы буйных, безумных
сил.
Вспомнил я деревенское
детство,
Вспомнил я деревенскую
синь.
Не искал я ни славы, ни
покоя,
Я с тщетой этой славы
знаком.
А сейчас, как глаза
закрою,
Вижу только родительский
дом.
Вижу сад в голубых
накрапах,
Тихо август прилег ко
плетню.
Держат липы в зеленых
лапах
Птичий гомон и щебетню.
Я любил этот дом
деревянный,
В бревнах теплилась
грозная морщь,
Наша печь как-то дико и
странно
Завывала в дождливую
ночь.
Голос громкий и
всхлипень зычный,
Как о ком-то погибшем,
живом.
Что он видел, верблюд
кирпичный,
В завывании дождевом?
Видно, видел он дальние
страны,
Сон другой и цветущей
поры,
Золотые пески
Афганистана
И стеклянную хмарь
Бухары.
Ах, и я эти страны знаю.
Сам немалый прошел там
путь.
Только ближе к родимому
краю
Мне б хотелось теперь
повернуть.
Но угасла нежная дрема,
Все истлело в дыму
голубом.
Мир тебе – полевая
солома,
Мир тебе – деревянный
дом!
1923