Этой грусти теперь не рассыпать
Звонким смехом далеких
лет.
Отцвела моя белая липа,
Отзвенел соловьиный
рассвет.
Для меня было все тогда
новым,
Много в сердце теснилось
чувств,
А теперь даже нежное
слово
Горьким плодом срывается
с уст.
И знакомые взору
просторы
Уж не так под луной
хороши.
Буераки… пеньки…
косогоры
Обпечалили русскую ширь.
Нездоровое, хилое,
низкое,
Водянистая, серая гладь.
Это все мне родное и
близкое,
От чего так легко
зарыдать.
Покосившаяся избенка,
Плач овцы, и вдали на
ветру
Машет тощим хвостом
лошаденка,
Заглядевшись в
неласковый пруд.
Это все, что зовем мы
родиной,
Это все, отчего на ней
Пьют и плачут в одно с
непогодиной,
Дожидаясь улыбчивых
дней.
Потому никому не
рассыпать
Эту грусть смехом ранних
лет.
Отцвела моя белая липа,
Отзвенел соловьиный рассвет.
1924