Над окошком месяц. Под
окошком ветер.
Облетевший тополь
серебрист и светел.
Дальний плач тальянки,
голос одинокий –
И такой родимый, и
такой далекий.
Плачет и смеется песня
лиховая.
Где ты, моя липа? Липа
вековая?
Я и сам когда-то в
праздник спозаранку
Выходил к любимой,
развернув тальянку.
А теперь я милой ничего
не значу.
Под чужую песню и
смеюсь и плачу.
Август 1925