О эти сны! О эти
пробуждения!
Опять не то ль,
Что было в дни
позорного пленения,
Не та ли боль?
Не та, не та! Стремит
еще стремительней
Лавина дней,
И боль еще тупее и
мучительней,
Еще стыдней.
Мелькают дни под
серыми покровами,
А ночь длинна.
И вся струится
длительными зовами
Из тьмы, – со дна...
Глаза из тьмы, глаза
навеки милые,
Неслышный стон...
Как мышь ночная, злая,
острокрылая,
Мой каждый сон.
Кому страдание нести
бесслезное
Моих ночей?
Таит ответ молчание
угрозное,
Но чей? Но чей?
Август 1920
Варшава