Заря окликает другую,
Дымится овсяная гладь…
Я вспомнил тебя,
дорогую,
Моя одряхлевшая мать.
Как прежде ходя на
пригорок,
Костыль свой сжимая в
руке,
Ты смотришь на лунный
опорок,
Плывущий по сонной реке.
И думаешь горько, я
знаю,
С тревогой и грустью
большой,
Что сын твой по отчему
краю
Совсем не болеет душой.
Потом ты идешь до
погоста
И, в камень уставясь в
упор,
Вздыхаешь так нежно и
просто
За братьев моих и
сестер.
Пускай мы росли ножевые,
А сестры росли, как май,
Ты все же глаза живые
Печально не подымай.
Довольно скорбеть!
Довольно!
И время тебе
подсмотреть,
Что яблоне тоже больно
Терять своих листьев
медь.
Ведь радость бывает
редко,
Как вешняя звень поутру,
И мне – чем сгнивать на
ветках –
Уж лучше сгореть на
ветру.
<1925>