Алеет морозный туман.
Поля снеговые безмолвны.
И ветра полуночных стран
Струятся холодные волны.
Хрустальная башня
блестит
Вознесшись над снежной
пустыней.
На кровле – серебряный
щит,
На окнах – сверкающий
иней.
Там в шубках из белой
парчи
Гадают царевны-снегурки,
Льют воду с топленой
свечи,
Играют то в прятки, то в
жмурки.
Их дедушка грозен
теперь,
Не выйдет взглянуть на
царевен;
Замкнул он скрипучую
дверь,
Сидит неприступен и
гневен.
Пред ним, на колени
упав,
В веночке из почек
березы,
В одежде из листьев и
трав,
Красавица молит сквозь
слезы:
«Пусти меня, грозный,
пусти!
Я выйду в широкое поле,
Фиалок нарву по пути
Наслушаюсь песен о
воле».
«Вот, глупая! – молвил
Мороз:
Там вьюга, не знаешь ли,
что ли?
Сугробами ветер занес
И поле, и песни о воле».
«Я с вьюгою справлюсь
сама,
Лишь выглянуть дай мне в
оконце,
И спрячется в землю
зима,
И реки оттают на
солнце».
Мороз так и обмер:
«Посмей!
А выглянешь если без
спросу,
Я мигом отрежу, ей-ей,
Твою золотистую косу!..
И с плачем запела Весна,
Разлилась серебряным
звоном,
О неге весеннего сна,
О рощах, о луге зеленом.
О солнце, о плеске весла
По глади прозрачной и
синей…
И вьюга ту песнь понесла
Далеко над снежной
пустыней.