Свищет ветер под крутым
забором,
Прячется в траву.
Знаю я, что пьяницей и
вором
Век свой доживу.
Тонет день за красными
холмами,
Кличет на межу.
Не один я в этом свете
шляюсь,
Не один брожу.
Размахнулось поле
русских пашен,
То трава, то снег.
Все равно, литвин я
иль чувашин,
Крест мой как у всех.
Верю я, как ликам
чудотворным,
В мой потайный час
Он придет бродягой
подзаборным,
Нерушимый Спас.
Но, быть может, в
синих клочьях дыма
Тайноводных рек
Я пройду его с улыбкой
пьяной мимо,
Не узнав навек.
Не блеснет слеза в
моих ресницах,
Не вспугнет мечту.
Только радость синей
голубицей
Канет в темноту.
И опять, как раньше, с
дикой злостью
Запоет тоска…
Пусть хоть ветер на
моем погосте
Пляшет трепака.
<1917>