Он твердо шел прямой
дорогой,
Ни перед кем не
лицемерил,
И, безупречен в жизни
строгой,
В богов толпы он свято
верил.
И вдруг с улыбкою
безумной
Ты всё разрушила,
смеясь;
Грозой блистательной и
шумной
Над тихой жизнью
пронеслась.
То верит он слепой
надежде,
То вновь боязнь его
тревожит,
И он не хочет жить как
прежде
И за тобой идти не
может.
Ты для него непостижима
В твоей загадочной
красе.
А он весь век
непогрешимо
Живет и думает как
все.
Его душа – без
вдохновенья:
С благоразумьем
неразлучен,
Он чужд борьбы и
разрушенья,
Он добродетелен и
скучен.
Кто обвинит тебя сурово?
Ты плод запретный
сорвала
И край священного
покрова
Пред недостойным
подняла.
Так этот мир был
лучезарен,
Так были сладки эти
звуки,
Что, может быть, за
смерть и муки
Он будет вечно
благодарен.
1892