И я видел
седьмь Ангелов,
которые
стояли перед Богом,
и даны им
седьмь труб.
Апокал<ипсис>. VIII
Я видел в вышине на
светлых облаках
Семь грозных ангелов,
стоявших перед Богом
В одеждах пламенных и с
трубами в руках.
Потом еще один предстал
в величье строгом,
Держа кадильницу на
золотых цепях;
Горстями полными с
улыбкой вдохновенной
На жертвенный алтарь
бросал он фимиам,
И благовонный дым
молитвою смиренной,
Молитвой праведных
вознесся к небесам.
Тогда кадильницу с
горящими углями
Десницей гневною на
землю он поверг, –
И в тучах молнии
блеснули, день померк,
И преисподняя
откликнулась громами.
Семь ангелов, полны угрозой
величавой,
Взмахнули крыльями, и
Первый затрубил, –
И пал на землю град,
огонь и дождь кровавый
И третью часть лесов
дотла испепелил.
Под звук второй трубы
расплавленная глыба
Была низринута в
морскую глубину:
Вскипела треть пучин, и
в них задохлась рыба,
И кровь, густая кровь
окрасила волну.
И Третий затрубил, и с
грохотом скатилась
На царственный Ефрат
огромная звезда,
И в горькую полынь
внезапно превратилась
В колодцах и ключах
студеная вода.
Четвертый затрубил, – и
в воздухе погасла
Треть солнечных лучей и
треть небесных тел;
Как над потухшими
светильнями без масла,
Над ними едкий дым
клубился и чернел.
Откинув голову, с огнем
в орлином взоре,
Блестящий херувим над
миром пролетел
И страшным голосом
воскликнул: «Горе, горе!..»
И Пятый затрубил, и
слышал я над бездной,
Как шум от колесниц,
несущихся на бой;
То в небе саранча,
гремя броней железной
И крыльями треща,
надвинулась грозой.
Вождем ее полков был
мрачный Абадонна;
Дома, сады, поля и даже
гладь морей, –
Она покрыла всё, и
жалом скорпиона
Высасывала кровь и мозг
живых людей.
И затрубил Шестой, и
без числа, без меры
Когорты всадников
слетаются толпой
В одеждах из огня, из
пурпура и серы
На скачущих конях со
львиной головой;
Как в кузнице меха, их
бедра раздувались,
Клубился белый дым из
пышущих ноздрей,
Где смерч их пролетал,
– там молча расстилались
Кладбища с грудами
обугленных костей.
Седьмой вознес трубу:
он ждал, на меч склоненный,
Он в солнце был одет и
в радуге стоял;
И две его ноги – две
огненных колонны,
Одной – моря, другой он
земли попирал.
И книгу развернув,
предстал он в грозной силе.
Как шум от многих вод,
как рев степного льва,
Звучали ангела могучие
слова,
И тысячи громов в ответ
проговорили.
Тогда мне голос был: «Я
– Альфа и Омега,
Начало и конец, я в мир
гряду! аминь».
Гряди, о Господи! Как
воск, как хлопья снега,
Растает пред Тобой
гранит немых твердынь.
Как женщина в родах,
Природа среди пыток
В последний час полна
смертельною тоской,
И небо свернуто в один
огромный свиток,
И звезды падают, как
осенью избыток
Плодов, роняемых оливою
густой.
1886