Порой, как образ
Прометея,
Под вечным бременем оков
Весь род людей во мгле
веков
Я созерцал, благоговея.
И я обнять его хотел
Моими слабыми руками,
И сердцем любящим
скорбел,
И плакал чистыми
слезами.
Я за него бы в этот миг
Пошел на смерть без
содроганья,
Я жаждал пытки и
страданья,
Я был герой, я был
велик.
Но жизнь принять их не
хотела,
Всех этих мук, и жертв,
и слез:
Ей нужно – вместо пылких
грез –
Простого, будничного
дела;
Ей нужен – не полет
орла,
Не смело поднятые
крылья,
Но терпеливые усилья
Порабощенного вола.
А там, – за рядом дней
убитых
Без вдохновенья, без страстей
–
Смерть от уколов
ядовитых,
Смерть – хуже тысячи
смертей.
Могу я страстно ждать
свободы,
Могу любить я все
народы,
Но людям нужно от меня,
Чтобы в толпе их
беспредельной
Под небом пасмурного дня
Любил я каждого
отдельно, –
И кто бы ни был предо мной
–
Ничтожный шут или
калека,
Чтоб я нашел в нем
человека...
Не мне бессильною душой,
Не мне принять с венцом
терновым
Такое бремя тяжких уз:
Пред этим подвигом
суровым
Я не герой – я жалкий
трус...
1884