Ряды сенаторов,
надменных стариков
С каймою пурпура на тоге,
И мрачный понтифекс в
собрании жрецов
Стоят задумчивы и строги.
Кой-где центурион
гарцует на коне,
И целым лесом копий медных
Когорты зыблются в
чешуйчатой броне
Под грозный шум знамен победных;
И сонмом ликторов Марк
Манлий окружен...
Но, мановеньем горделивым
Вниманья требуя, к
толпе промолвил он
Перед зияющим обрывом:
«Прощай, родимая земля!
в последний раз
Я шлю привет моей отчизне...
Не бойтесь, палачи: всё
кончено, – и вас
Молить не буду я о жизни.
Жить, разве стоит жить,
когда – всесилен мрак,
И вечно грудь полна боязни,
И душно, как в тюрьме,
и всюду, что ни шаг, –
Насилья, трупы, кровь да казни...
Пришел и мой черед; но
пусто и мертво
В потухшем сердце: вашей власти
В нем нечего казнить, –
народ, возьми его,
Возьми и разорви на части!..»
Так Манлий говорил, и
грустный долгий взор
Сквозь дымку полдня золотого
Он обратил туда, в
сияющий простор,
На ленту Тибра голубого,
На солнце и луга, на
волны и цветы...
Толпою резвою со свистом
Мелькнули ласточки с
лазурной высоты,
Чтоб утонуть в эфире чистом;
Очами скорбными их
Манлий проводил...
У ног его немой и дикий
Утес в расщелине
любовно приютил
Цветок малиновой гвоздики;
И, всё забыв, глядел
страдалец на него –
Почти без мысли и сознанья –
В минуту грозную, не
помня ничего,
Ловил струю благоуханья...
Но палачи к нему
приблизились в тот миг;
Он их отталкивает гордо
И к пропасти идет,
спокоен и велик,
Идет бестрепетно и твердо, –
И ропот ужаса пронесся
над толпой…
…………………………………………..
1884