Где август тот, когда я
в первый раз
Приехал в уголок ваш
безмятежный
И, как родных, вдруг
полюбил всех вас,
В лесах Рафаловки,
задумчивой и нежной?
Я полюбил ваш дом, где
жизнь идет
С какой-то
аккуратностью немецкой,
Портреты предков, кипы
старых нот,
И солнце яркое, и смех
в обширной детской.
Казалось мне, здесь
оживают вновь
Предания моих погибших
весен,
И снова улыбалась мне
любовь
В безмолвном сумраке благоуханных
сосен.
О, эти дни на Золотой
Горе,
Сухой песок, в лазури
облак нежный,
И сосны строгие, как в
алтаре,
И тишина кругом, и
всюду – лес безбрежный.
Над вами Бог простер с
любовью длань:
Как май, цвели на
материнском лоне,
Маруся, робкая и дикая,
как лань,
И Топка резвая, и
розовая Соня.
Такой кругом дышал
небесный мир,
Ни облака на чистом
поднебесьи…
Охотники съезжалися на
пир
К трем братьям, как
цари прославленным в Полесьи.
Но грозный враг
нагрянул на Волынь,
Заливши кровью нивы
золотые.
Хозяин, дом свой
ласковый покинь,
Смени твой мирный труд
на бури боевые.
Перед тобой не раз
бежал кабан
И резвых коз сшибал ты
пулей меткой.
Тебя зовет гремящий
барабан,
Ты по родным лесам
блуждаешь за разведкой.
Но что за грусть овеяла
твой дом,
Куда ты медлишь
радостным возвратом…
Уже твой след исчез в
дыму седом,
Мы за тобой летим к
заоблачным Карпатам.
Но близок день, ты
будешь с нами здесь,
Женой, детьми ласкаем и
лелеем,
И будет вновь твой дом
исполнен весь
Обильем, миром, хлебом
и елеем.
Пускай скорей приходит
этот час…
Я ж не забуду в смене
лет и весен
Молитвы той, что я
сложил за вас
В тени Рафаловских,
любимых, милых сосен.