Всё мне снится дворец
златоверхий,
И Пелеева дома родня,
И родной, голубеющий
Сперхий,
Где наяды ласкали меня.
Те холмы, где с
охотничьим луком
Я бежал, огибая скалу,
Чтоб горячею кровью и
туком
Золотую насытить стрелу.
Мне сказала Фетида с
кручиной,
Что умру я в чужой
стороне.
Ксанф неистовый,
бурнопучинный,
Не заменишь ты Сперхия
мне.
Мать слезами мне сердце
кручинит
С дня, как тризна
свершилась в шатрах
И златою амфорою принят
Менетида оплаканный
прах.
Говорила мне мать:
«хорошо бы
Ныне с девой сопрячься
тебе:
Умножавший троянские
гробы,
Ты приблизился к
смертной судьбе.
Так не медли же: Гектора
выдай
Для надгробных честей и
костра,
И усни с золотой
Хрисеидой
Под приютною тенью
шатра».
И спешу твою грудь
оплести я;
Но, лишь члены опутает
сон,
Всё мне снится родимая
Фтия,
Лучезарный ее небосклон.