Ты поняла, что я в твоих
руках,
Что весь я – твой, что
надо мной всевластен
Твой взор магический, и
я в плену.
О злые сны колдующих
ночей,
……………………………………………
Когда больная красная
луна
Встает над далью нив,
лиловый дым
Клубится в небе, душный
черный сад
Исполнен шелестов и
голосов,
И властно манит голубой
туман,
Ползущий над болотом
проклятым…
О, голос твой,
звенящий, как свирель,
Свирель весенняя, и,
как кинжал,
Язвящий сердце… Старая
колдунья
Тебя в свое искусство
посвятила,
Раскрывши тайны трав,
волшебных зелий,
Сбираемых в Ивановскую
ночь.
Меня ты отравила.
Потому
В прозрачный день,
когда синеет даль,
Терзает душу странная
тоска,
Как будто чей-то
нежный, нежный зов
Знакомым ужасом сжимает
сердце.
И весело сознать, что я
погиб,
Что я – игра проклятых
Богом сил,
Захвачен вихрем их, и
снится мне
Твой домик на горе, с
вишневым садом,
Над синею студеною
рекой,
И комнаты мещанское
убранство:
На низеньком окне
горшки герани,
Под стеклами потусклыми
портреты,
Осколок зеркала, в
который ты
Гляделась, косу
заплетая, стол
С шипящим самоваром, на
тарелке –
Разрезанные яблоки… и
день,
Когда мой конь,
недоброе почуя,
Испуганно вздыбился у
ворот.
……………………………………..
Веселая, румяная
колдунья!
Глухие ревы мартовских
метелей
Венчали нас магическим
венцом,
И тот венец
нерасторжим, и сердце
Мое томит жестоким
сладострастьем.
…………………………………………….
Меня отвергло общество
людей,
И месть во мне
заискрилась, и злоба,
Как золотой, сверкающий
кинжал,
Меня хлестнула по
сердцу, и вдаль
Понес меня звенящий
ураган,
Чтобы разбить о камни…
Целый мир
Открылся предо мной;
как хищный зверь,
Он лег у ног моих,
лизал мне руки,
Глядел в глаза с
покорностью раба.
И этот миг божествен
был: как бог,
Испил я нектар неба… только
миг…
Тот миг сверкнул как
Вечность, опьянил
Безумным, диким хмелем
дерзновенья…
Но небо мстит
разоблаченье тайн.
……………………………………………..
Я отдохну, где белые
березы
Склоняются к
разрушенным крестам
И небо сладостно
синеет, там,
На кладбище родном, вблизи
от всех,
Кого любил…