Как царь развенчанный
стоит могучий лес.
У ног его лежит
пурпурная одежда...
А в светлой глубине торжественных
небес
Не хочет умереть
последняя надежда.
Есть ласка вешняя и в
нежности лучей,
Уже слабеющих,
склоненных и прощальных...
Есть радость вешняя и в
ясности моей,
В бесстрастье этих дум,
глубоких и печальных.
Листы увядшие и мертвые
шуршат.
И как у мертвых тел,
упитанных мастями,
Унылый есть у них
могильный аромат,
Мне в душу веющий
бесстрастными мечтами.
И радует меня покой
души моей,
И сердце кроткая
пленяет безнадежность.
Объемлет всех врагов,
объемлет всех друзей,
Как ласка осени –
прощающая нежность.
Сентябрь 1893