Торжественная песнь
неслась по темным сводам,
Струился фимиам
воздушною рекой.
С душой, исполненной
любовью и тоской,
Я у дверей стоял с
молящимся народом.
Распахивалась дверь, и
с чьим-нибудь приходом
Врывался громкий шум
тревоги городской.
Оглядывались все, и
этим эпизодом
Смущаем был на миг
служения покой.
Душа, в томлении
изнемогая, блекла
И с тайным трепетом
ждала заветной встречи.
Перед иконами горели
ярче свечи,
В вечернем сумраке
тонули алтари…
Холодный вешний день
прощался через стекла
Мерцаньем розовой,
тускнеющей зари.