I
Когда уходит солнце в
час заката,
Ужель навек бросает нас
оно?
Ужель с тобой проститься
без возврата,
Когда все вещи полны
аромата
Твоих духов, пьянящих,
как вино?
Могу ли оскорбить тебя
укором,
Могу ль проклясть
свиданья сладкий час,
Как вспомню детский
капор, под которым
Блистают щеки розовым
фарфором,
Горит огонь китайских
узких глаз?
Ты говоришь
невинно-лживым взглядом:
«Твоя, твоя: люби и не
ревнуй».
Но завтра с ним тебя я
встречу рядом
И тороплюсь насытить
сердце ядом,
Впивая твой неверный
поцелуй.
II
Тринадцать лет,
небрежность детской позы,
В глазах желаний первые
огни,
Шалунья ножка, губки
цвета розы,
Стихи Грессэ и легкого
Парни.
Игра любви тебя пленила
рано,
И после бала ты не
знаешь сна,
И целый день, не в силах
встать с дивана,
Твердишь себе: я
влюблена, больна.
Тебя увлек воспитанник
Лицея,
Тот, у которого с
иголочки мундир,
Но ты горда, и внемлешь,
не краснея,
Речам подруг, насмешниц
и задир.
Всё новых жертв алкает
твой избыток:
В отставке он –
вчерашний лицеист,
И полн альбом
бесчисленных открыток,
Где всё один излюбленный
артист.
Ища забав, ты тратишь
дни без счету,
Как юный бог, не знающий
забот:
Танцуешь в понедельник,
а в субботу
Танцуешь вновь, танцуешь
целый год.
Играй, играй, пока гроза
далеко:
Ты рождена для танцев и
пиров,
Играй, играй под темным
небом рока,
Любимица ликующих богов.
Но иногда среди тревоги
бальной
Весенний взор на мне
останови,
Услышав зов, знакомый и
печальный,
Всё тот же зов рыдающей
любви.
III
Тебя зовут стихи мои
невольно,
Когда я вновь печален и
влюблен,
Когда мне так невыносимо
больно…
Поговорим, приятель
жизни школьной,
Шалун в отставке, милый
Коридон.
Супруг! отец!
развеселись хоть крошку
И строгий пост на время
разреши,
Солидным мужем стал ты
понемножку,
Я ж за одну хорошенькую
ножку
Готов отдать спокойствие
души.
Да, ты счастлив, а я в
тоске унылой
Стенаньями бужу ночную
тьму.
Нет, никого не назову я
милой,
И если жизнь ответит мне
могилой,
Я этот дар с покорностью
приму
Довольно слез: всему
должна быть мера.
Я лиру взял, и в сладком
забытьи
Лечу на крыльях рифмы и
размера.
Есть край любви –
блаженная Кифера,
Туда направим легкие
ладьи.
Дитя Амур нам в рог
призывно трубит,
Из темных рощ стремятся
пастухи…
Прочь, прочь от нас кто
не горит, не любит.
Пускай любовь измучит и
погубит,
Лишь ей одной молитвы и
стихи.
IV
Пастухи поют в свирели
Над простором синих
струй.
Первым шагом к сладкой
цели
Будет робкий поцелуй.
Позабыты все угрозы,
Все мучения зимы.
Посмотри, как пышно розы
Разукрасили кормы.
Мимо нас плывут пещеры,
Гроты, рощи и поля.
Мальчик розовый Венеры
Нам смеется у руля.
V
Я был неправ, я был в
сетях обмана,
Ты, как всегда, передо
мной чиста.
Средь зимнего, морозного
тумана
Мы вновь вдвоем, и
заживает рана,
И ласковы замерзшие
уста.
Колдуют чары синей,
зимней сказки,
Ты в капоре – как фея
детских снов;
Закрывшись муфтой и
прищурив глазки,
Ты вся зовешь к желанию
и ласке,
Волнуя томным запахом
духов.
О, только б длилось
счастье зимней ночи,
Я не хочу, чтобы заря
взошла…
Позволь взглянуть в
возлюбленные очи,
Позволь сказать, что
жить не стало мочи,
Когда ты так прекрасна и
светла.