1
Восстанем, сестра моя,
рано,
Выйдем в широкое поле,
Поклонимся селу родному
И пойдем весенними
тропами.
Пасха красная – на небе,
В лугах – зеленый
апрель.
Словно око ангельское
небо нам смеется,
Моют ноги нам
разлившиеся топкие болотца.
Взыдем, сестра моя, на
горы Сионские,
Под прохладные райские
кущи,
В сладкую сень
вертограда Иерусалимля.
Сестра моя!
Красная моя!
Голубка моя!
Я – крепкий дуб пред
тобою.
Ты предо мною –
Белая березка весенняя.
Одели мы холщовые
рубахи,
Срезал я в дубраве
дубовый посох,
Зеленеют на нем весенние
листья.
Отдыхаем мы над светлыми
ключами,
Нас венчают Пасхальные
березы,
Нам постелью – купавы
золотые.
Поцелуи твои – словно
мед пчелиный,
Губы слаще земляники и
малины.
Хвалим Бога мы, не
кончив поцелуя,
К небу всходит золотая
аллилуия.
Голубок над тобою
сверкнул крылом,
На румяных губах расцвел
псалом.
А вокруг, а вокруг – что
за даль и ширь,
В синеве раздаются гусли
и псалтирь.
Странники притекают к
Сион-горе,
Золотые и красные крылья
горят на ясной заре.
Свободи и нас от
греховных уз,
Жених и агнец, сладкий
Исус.
1908. Август
2
Вот здесь,
Где теперь такая густая
и высокая трава,
Вот здесь,
Когда еще ни одного
листа не зеленело на дереве,
Но небо,
Теплое и голубое,
Улыбалось апрелем,
Жужжали Пасхальные
колокола,
И где-то девушки
Пели о том, что Христос
воскрес,
Сорвал я золотую
березовую почку,
И молитвенно съел ее,
Усладившись древесной
горечью
И думая:
Теперь я приобщаюсь
весеннему веселию.
И были во мне:
Радость, молитва и
умиление.
Под этой самой березой,
Весело шумящей зеленой
вершиной,
Я срываю первую алую
ягоду,
И, изведав ее аромат и
сладость,
Думаю: «вот и лето».
И мысленно приобщаюсь
всему прошлому,
Вплоть до дня,
Когда впервые
Младенческие уста мои
Вкусили плод
земляничный,
Сладкий, как поцелуй
Богородицы.
И те же во мне:
Радость, молитва и
умиление.