Зовет мое воображенье
Тебя, следящего
движенья,
В лазури, белых голубей.
В лучах сиял их рой
жемчужный.
Они, казалось, были
дружны
С душою светлою твоей.
Вот, что воспеть всего
приятней:
Под полусгнившей
голубятней
На старом ясене доска,
И волны заревой прохлады
В саду, где плачущей
дриады
Поет старинная тоска.
Прозанимавшись до обеда,
Ты строгий циркуль
Архимеда
Сменял на лейку и уду.
Клевало плохо, и
вдобавок
Ты всё вытаскивал
пиявок…
Что было смеха на пруду!
Да, наша дружба стала
явней:
Мы – два обломка
стародавней
Полуразрушенной семьи.
И Гоголем, Аристофаном
Полны под вечер, за
стаканом,
Остроты легкие твои.
Прими ж рифмованные
дани,
Златых Тургеневских
преданий
Хранитель добрый и
простой.
На мнения людей не
глядя,
Мы будем верны, милый
дядя,
Заветам родины святой.