Прекрасная! кормилицею
нежной
Дни детства моего
вскормила ты!
Как много лет, покинув
север снежный,
К тебе неслись желанья
и мечты.
Уж я вдыхаю воздух
зарубежный,
Покинув Альп суровые
хребты;
Я узнаю знакомые
долины,
У станции печальные
маслины.
Италия, посмотрим друг
на друга!
Не тот же ль я, и ты,
скажи, не та ль?
Смывает с сердца все
следы недуга
Твоих холмов смеющаяся
даль.
Я знал всегда: прогонит
солнце юга
Привычную, старинную
печаль.
Привет вам, камни,
белые дороги
И кипарис, молитвенный
и строгий.
И дикая терновая
ограда,
И зелень маслин, спящая
в пыли,
И вьющиеся лозы
винограда,
И ослики, бегущие
вдали!
Италия, – не правда ли?
– ты рада
Мне, беглецу
безжалостной земли?
Прими меня, как
преданного сына,
О, колыбель палитры и
терцины.
Уже я всю тебя ласкаю взором:
Вот замки гор
Ломбардии, а там,
Привыкшая внимать
небесным хорам,
Сереет Умбрия, как
Божий храм.
Вот темный Рим: травой
поросший форум
И Колизей, внимающий
векам.
Вот небеса, как пурпур
златотканный,
И кипарисы черные
Тосканы.
Конец всему – за сумрачным
Аверном,
Где белая, безмолвная
вода,
Дыханием отравленная
серным,
Как будто бы уснула
навсегда,
И сердце бьется страхом
суеверным
В предчувствии
последнего суда,
И виден след к
таинственной пещере,
Где в вечный мрак
спускался Алигьери.
Италия! скажи, каким
искусам
Не подвергался твой
священный прах,
Терзаемый огнем, мечом
и трусом?
Но охраняет родину
монах,
Тот юноша, с младенцем
Иисусом
И лилией цветущею в
руках,
И брат его, слагавший
солнцу строфы,
Окровавленный язвами
Голгофы.
Италия, тебе вручались
скиптры
Земных судеб, ты дважды
их брала:
Хоть лавр увял под
тяжким златом митры,
Но власть твоя
осталась, как была!
Бессмертна ты
могуществом палитры
И мановеньем папского
жезла…
Дай мне забвенье лет
многострадальных,
В тени олив, согбенных
и печальных.