Отбушевал пожар кровавый,
И на туманной полосе
Ты встал, как прежде
величавый,
В твоей развенчанной
красе.
Воспоминанье, ожиданье
Иных торжественных
времен…
И двухвековое преданье
Лелеет твой могильный
сон.
Здесь не гудят
автомобили,
Навек затих военный
гром,
И нежно золотятся шпили
На небе бледно-голубом.
Серебряный окутал иней
Твои решетки и сады.
Все та же четкость
острых линий
И запах ветра и воды.
И пусть твой скиптр не
блещет боле,
И смолк веселый шум
двора, –
Ты дышишь весь железной
волей
И устремленностью Петра.
Чернеют волны, ветер
плачет,
Но самой бездны на краю
Твой Медный Всадник так
же скачет,
Копытом придавив змею.
Над топью финского
болота,
Во мраке северных
пустынь,
Мерцает храмов позолота
И призрак мраморных
богинь.
Как волны Стикса в мгле
Эреба,
Нева не отражает звезд,
Но ангел указует в небо,
Над городом поднявши
крест.
Нет, ты не проклят, не
оставлен:
Ты ждешь, прекрасен и
велик,
Когда пред миром будет
явлен
России исполинский лик.
26 октября 1926
Крюково