За окном снега сверкают
– голубая ширь!
«Почитай по мне,
невестка, сорок дней псалтырь, –
Говорила, умирая,
мужнина сестра, –
Не прожить мне, чует
сердце, даже до утра».
В полдень видела
сестрицу жаркой и живой,
На заре она лежала
куклой восковой.
Мать уснула. В доме
тихо. Лишь жужжанье мух.
Всё из горницы
тлетворный не выходит дух.
Я исполню обещанье, что
сестре дала:
Вот уж три последних
ночи с мужем не спала,
Всё молилась, всё
постилась и смиряла плоть,
Чтобы внял моей молитве
в небесах Господь.
Верно, с парнем
согрешила девица когда.
И боялась, умирая,
Божьего суда,
Что молиться мне велела
до шести недель.
За окошком блещет
солнце и шумит метель.
Целый день за аналоем я
провесть хочу,
Зажигаю пред иконой
желтую свечу.
Только что б я ни
читала – как-то невпопад,
И запугивает сердце
тресканье лампад.
Вижу мертвую сестрицу в
желтом я гробу:
Синий лик и красный
венчик на холодном лбу.
Хоть бы маменька
проснулась, крикнуло дитя!
Понахмурились иконы,
золотом блестя.
Я крещусь и вновь
прилежно говорю псалмы,
А в окно проникли тени
голубой зимы.
Нет, уж видно, мне
сегодня не читать псалтырь.
Кто-то стукнул…
обернулась: за окном – упырь.