В кротких лучей
вечереющем блеске,
Мнится, тебя я уж
видел когда-то.
Где, я не помню. Быть
может, на фреске,
Там, где блаженных
рисует Беато.
Ласковый образ,
являвшийся в детстве,
Кроткая весть о
кончине безбурной
И о могиле – приюте от
бедствий –
Там, где мой ангел
склонится над урной.
Образ, пред коим
молились монахи,
Где под секирою острой
солдата
С тихой молитвой
почила на плахе
Чистая дева, святая
Агата.
Праведных взор говорит
терпеливый:
Да, исполняем
Господний глагол мы.
Келья ютится под синей
оливой,
В небо уходят волнистые
холмы.
Перед святыми дрожат
василиски,
Злые ехидны ползут за
утесы.
Дев непорочных
отчетливы диски,
Вьются под золотом
темные косы.
Страсти земной
непричастные лица.
Свет золотистый сияние
сыпет.
В мраке провозит
святая ослица
Божию Матерь с
младенцем в Египет.
Круглые пальмы синеют
по скалам;
Реют пернатые, пестрые
птицы.
Дева, хитоном одетая
алым,
Смотрит на небо,
поднявши ресницы.
Рыцарь – монах, что
закован в железо;
Узкий ручей, меж
холмами текущий.
Иноков ясных святая
трапеза,
Праздник любви под
зеленою кущей.
В кротких лучей
вечереющем блеске,
Мнится, тебя я уж
видел когда-то.
Где, я не помню. Быть
может, на фреске,
Там, где блаженных
рисует Беато.