Свершен обряд заупокойный,
и
трижды проклята она,
она
торжественно-спокойна,
она
во всем себе верна!
Весь
чин суровый отреченья
она
прослушала без слез,
хоть
утолить ее мученья
не
властны Роза и Христос…
Да!
трижды тихо и упорно
ты
вызов неба приняла,
и
встала, кинув конус черный,
как
женщина и башня зла.
Тебе
твое паденье свято,
желанна
лишь твоя стезя;
ты,
если пала, без возврата,
и,
если отдалась, то вся.
Одно:
в аду или на небе?
Одно:
альков или клобук?
Верховный
или низший жребий?
Последний
или первый круг?
Одно:
весь грех иль подвиг целый?
вся
Истина или вся Ложь?
Ты не
пылаешь Розой Белой,
Ты
Черной Розою цветешь.
Меж
звезд, звездою б ты сияла,
но
здесь, где изменяют сны,
ты,
вечно-женственная, стала
наложницею
Сатаны.
И
вот, как черные ступени,
сердца
влекущие в жерло,
геометрические
тени
упали
на твое чело.
Вот
почему твой взор не может
нам в
душу вечно не смотреть,
хоть
этот веер не поможет
в тот
час, как будем все гореть.
Глаза
и губы ты сомкнула,
потупила
тигриный взгляд,
но,
если б на закат взглянула,
остановился
бы закат.
И
если б, сфинкса лаской муча,
его
коснулась ты рукой,
как
кошка, жмурясь и мяуча,
он
вдруг пополз бы за тобой.