Она умерла оттого, что закат был
безумно красив,
что
мертвый пожар опрокинул в себе неподвижный залив,
и был
так причудливо-странен вечерних огней перелив.
Как
крылья у тонущей чайки, два белых, два хрупких весла
закатом
зажженная влага все дальше несла и несла,
ладьей
окрыленной, к закату покорно душа поплыла.
И
бабочкой белой порхнула, сгорая в воздушном огне,
и
детства забытого радость пригрезилась ей в полусне,
И
Ангел знакомый пронесся и вновь утонул в вышине.
И
долго смотрела, как в небе горела высокая даль.
и
стало ей весел уплывших так странно и жаль и не жаль,
и
счастье ей сердце томило, ей сердце ласкала печаль.
В
закате душа потонула, но взор преклонила к волне,
как
пепел, ее отраженье застыло, заснуло на дне,
и,
тихо ему улыбнувшись, сгорела в воздушном огне.
И
плыли все дальше, качаясь, два белых, два хрупких весла,
и
розовый пепел, бледнея, в кошницу Заря собрала,
закат
был красив, и безбольно она, все простив, умерла…
Не
плачь! Пусть слеза не встревожит зеркальную цельность стекла!..