Я не могу из этой чаши
пить!
У слепка твоего обрезан
подбородок.
На пристани моей
сгрузилось много лодок,
На самой стройной я,
волшебной, должен плыть.
Я не могу из этой чаши
пить.
Нет, духа твоего Земле
не уместить,
О, гордый сон мой,
сладостный и кроткий!
Мне в этом мире миг один
короткий
Тебя дано любить, но так
любить, –
Что ангельских поэм,
Несравненный ни с кем,
Творец –
Теперь навеки нем;
Что жалкий слепец,
Теперь Тициан,
Которому видеть творенья
венец
Был дар, на Земле
неповторенный, дан;
Что солнечных систем.
Вихревые мчанья –
Теперь лишь качанья
Пылинок в проблестевшем
луче, –
И ты – этот луч;
Твой голос могуч,
И на нежном, покатом
плече
Ты выступ храма, чей
фронтон из вида,
По непомерности своей,
Теряется, – Кариатида,
Несешь сквозь гущу
земных дней.
Я не могу из этой чаши
пить, –
Не потому, что духа не
имею,
Божественную часть
назвать своею;
Не потоку, что не созрел
любить, –
Не оттого, что срезан
подбородок
Слепительного слепка
твоего;
Но
Оттого
Что
суждено
Отплыть мне на одной из
самых легких лодок.
Август 1920