В руке, опущенной лениво
на бок,
Огромный черепаховый
лорнет
Небрежно взят. Его
владелец зябок
И серым пледом по пояс
одет.
Фигуры длинной, тонкой и
прямой,
Стальные очертания не
дрогнут,
И только рот, с
бескровною каймой,
Улыбкой истерической
изогнут.
Как ветр, низам несущий
град и стужу,
Зажат в горах,
зазимовавший гость, –
В глазах дрожит –
задержанная – злость,
– По жалу языка сочась
наружу.