Она
улыбнулась, а иглы мучительных терний
ей
голову сжали горячим, колючим венцом –
сквозь
боль улыбнулась, в эфир отлетая вечерний…
Сидит
– улыбнулась бескровно-туманным лицом.
Вдали
– бирюзовость… А ветер тоскующий гонит
листы
потускневшие в медленно гаснущий час.
Жених
побледнел. В фиолетовом трауре тонет,
с
невесты не сводит осенних, задумчивых глаз.
Над
ними струятся пространства, лазурны и чисты.
Тихонько
ей шепчет: «Моя дорогая, усни…
Закатится
время. Промчатся, как лист золотистый,
последние
в мире, безвременьем смытые, дни».
Склонился
– и в воздухе ясном звучат поцелуи.
Она
улыбнулась, закрыла глаза, чуть дыша.
Над
ними лазурней сверкнули последние струи,
над
ними помчались последние листья, шурша.
1903
Серебряный
Колодезь