Н. Н. Русову
Бежал.
Распростился с конвоем.
В
лесу обагрилась земля.
Он
крался над вечным покоем,
Жестокую
месть утоля.
Он
крался, безжизненный посох
Сжимая
холодной рукой.
Он
стал на приволжских откосах –
Поник
над родною рекой.
На
камень упал бел-горючий.
Закутался
в серый халат.
Глядел
на косматые тучи.
Глядел
на багровый закат.
В
пространствах, где вспыхивал пламень,
Повис
сиротливый дымок.
Он
гладил и землю, и камень,
И
ржавые обручи ног.
Железные
обручи звоном
Упали
над склоном речным:
Пропели
над склоном зеленым –
Гремели
рыданьем родным.
Навек
распростился с Сибирью:
Прости
ты, родимый острог,
Где
годы над водною ширью
В
железных цепях изнемог,
Где
годы на каменном, голом
Полу
он валяться привык:
Внизу
– за слепым частоколом –
Качался,
поблескивал штык;
Где
годы встречал он со страхом
Едва
прозябающий день,
И
годы тяжелым размахом
Он
молот кидал на кремень;
Где
годы так странно зияла
Улыбка
мертвеющих уст,
А
буря плескала-кидала
Дрожащий,
безлиственный куст;
Бросали
бренчавшие бревна,
Ругаясь,
они на баржи,
И
берегом – берегом, ровно
Влекли
их, упав на гужи;
Где
жизнь он кидал, проклиная,
Лихой,
клокотавшей пурге,
И
едко там стужа стальная
Сжигала
ветрами в тайге,
Одежду
в клочки изрывая,
Треща
и плеща по кустам; –
Визжа
и виясь – обвивая, –
Прощелкав
по бритым щекам.
Где
до крови в холоде мглистом,
Под
жалобой плачущий клич,
Из
воздуха падая свистом,
Кусал
его бешеный бич,
К
спине прилипая, и кожи
Срывая
сырые куски...
И
тучи нахмурились строже.
И
строже запели пески.
Разбитые
плечи доселе
Изъел
ты, свинцовый рубец.
Раздвиньтесь
же, хмурые ели!
Погасни,
вечерний багрец!
Вот
гнезда, как черные очи,
Зияя
в откосе крутом,
В
туман ниспадающей ночи
Визгливо
стрельнули стрижом.
Порывисто
знаменьем крестным
Широкий
свой лоб осенил.
Промчался
по кручам отвесным.
Свинцовые
воды вспенил.
А к
телу струя ледяная
Прижалась
колючим стеклом.
Лишь
глыба над ним земляная
Осыпалась
желтым песком.
Огни
показались. И долго
Горели
с далеких плотов;
Сурово
их темная Волга
Дробила
на гребнях валов.
Там
искры, провеяв устало,
Взлетали,
чтоб в ночь утонуть;
Да
горькая песнь прорыдала
Там
в синюю, синюю муть.
Там
темень протопала скоком,
Да
с рябью играл ветерок.
И
кто-то стреляющим оком
Из
тучи моргнул на восток.
Теперь
над волной молчаливо
Качался
он желтым лицом.
Плаксивые
чайки лениво
Его
задевали крылом.
06-08. Серебряный Колодезь