Высоких слов она не
знает,
Но грудь бела и высока
И сладострастно
воздыхает
Из-под кисейного платка.
Ее стопы порою босы,
Ее глаза слегка раскосы,
Но сердце тем верней
летит
На их двусмысленный
магнит.
Когда поют ее подруги
У полуночного костра,
Она молчит, скрестивши
руки,
Но хочет песен до утра.
Гитарный голос ей
понятен
Отзывом роковых
страстей,
И говорят, не мало
пятен –
Разгулу отданных
ночей –
На женской совести у
ней.
Лишь я ее не вызываю
Условным стуком на
крыльцо,
Ее ночей не покупаю
Ни за любовь, ни за
кольцо.
Но мило мне ее явленье,
Когда на спящее селенье
Ложится утренняя мгла:
Она проходит в
отдаленьи,
Едва слышна, почти
светла,
Как будто Ангелу Паденья
Свободно руку отдала.
1921