Мне невозможно быть
собой,
Мне хочется сойти с ума,
Когда с беременной женой
Идет безрукий в синема.
Мне лиру ангел подает,
Мне мир прозрачен, как
стекло, –
А он сейчас разинет рот
Пред идиотствами Шарло.
За что свой незаметный
век
Влачит в неравенстве
таком
Беззлобный, смирный
человек
С опустошенным рукавом?
Мне хочется сойти с ума,
Когда с беременной женой
Безрукий прочь из синема
Идет по улице домой.
Ремянный бич я достаю
С протяжным окриком
тогда
И ангелов наотмашь бью,
И ангелы сквозь провода
Взлетают в городскую
высь.
Так с венетийских
площадей
Пугливо голуби неслись
От ног возлюбленной
моей.
Тогда, прилично шляпу сняв,
К безрукому я подхожу,
Тихонько трогаю рукав
И речь такую завожу:
– Pardon, monsieur, когда в аду
За жизнь надменную мою
Я казнь достойную найду,
А вы с супругою в раю
Спокойно будете витать,
Юдоль земную созерцать,
Напевы дивные внимать,
Крылами белыми сиять, –
Тогда с прохладнейших
высот
Мне сбросьте перышко
одно:
Пускай снежинкой упадет
На грудь спаленную оно.
Стоит безрукий предо
мной
И улыбается слегка,
И удаляется с женой,
Не приподнявши котелка.
1925