Господи! Как мне
быть добрым
Хоть неделю в
году,
Для вентиляции
пыльной души,
Для смягчения
черствого сердца,
Для удовольствия
ближних?..
Так ведь полезно
себя очищать ежегодно,
Как трубочист
прочищает камин!
Хотя, если
правду сказать,
Круглый год,
Как, надеюсь, и
вы, мой читатель,
Я стараюсь быть
добрым...
То придет
какой-нибудь шут –
Смесь
Свидригайлова с Чацким –
И затопит тебя
Ниагарою слов,
Вязких, шершавых
и вздорных,
От которых потом
остается в мозгах,
Часов
приблизительно на пять,
Чад жженой
резины и перьев...
Но я ведь
терплю,
Молчу, не рычу,
–
Чтоб не впасть в
искушенье,
Словарем
пресс-папье прикрываю
И, как дитя,
улыбаюсь.
То, чуть
присядешь к столу за работу,
Квартирант
заведет граммофон –
Гнусаво-визжащую
кошку –
И в дверь потом
постучится:
«Вам граммофон
не мешает?»
«О, – отвечаю я
кротко,
Сжимая дрожащую
челюсть, –
Пожалуйста, друг
мой!»
То прилетит
пневматичка:
Некто по
срочному делу
Просит приехать
– час и минуты – в кафе.
Едешь!.. Ждешь
часа полтора!
Наконец
прилетает синьор
С расстегнутым
ртом и в расплюснутой шляпе
И предлагает
издать в компании с ним
Самоучитель по
ловле креветок...
Как трудно в
такие минуты быть добрым,
И все же...
стараешься.
То прачка вам
принесет
Вместо вашей
любимой сорочки
Какую-то бурую
мерзость –
О трижды
проклятый жавель!
И опять
улыбайся, как ангел,
И добрые делай
глаза.
То по рыхлой
своей доброте
Вы ближнему
редкую книгу дадите,
И он ее вам
вернет
(Если вернет!)
В соусе рыжем и
без заглавной страницы, –
Ты, Господи,
знаешь, с какою любовью
Я ближнему
кресло тогда придвигаю.
Нет! Если правду
сказать, –
Для вентиляции
сердца,
Для облегчения
сжатой души
Хорошо б хоть
неделю в году уделить
«Неделе
несдержанной злости...»
<1932>