Не
верю солнцу, что идет к закату,
Не
верю лету, что идет на убыль,
Не
верю туче, что темнит долину,
И
сну не верю – обезьяне смерти,
Не
верю моря лживому отливу,
Цветку
не верю, что твердит: «Не любит!»
Твой
взор мне шепчет: «Верь: он любит, любит!»
Взойдет
светило вопреки закату,
Прилив
шумящий – брат родной отливу,
Пойдет
и осень, как весна, на убыль,
Поют
поэты: «Страсть – сильнее смерти!»
Опять
ласкает луч мою долину.
Когда
придешь ты в светлую долину,
Узнаешь
там, как тот, кто ждет, полюбит.
Любви
долина – не долина смерти.
Ах,
нет для нас печального закату:
Где
ты читал, чтоб страсть пошла на убыль?
Кто
приравнять ее бы мог отливу?
Я
не отдамся никогда отливу!
Я
не могу предать мою долину!
Любовь
заставлю не идти на убыль.
Я
знаю твердо: «Сердце вечно любит
И
не уклонит линии к закату.
Всегда
в зените – так до самой смерти!»
О
друг мой милый, что страшиться смерти?
Зачем
ты веришь краткому отливу?
Зачем
ты смотришь горько вслед закату?
Зачем
сомненье не вступать в долину?
Ведь
ждет в долине, кто тебя лишь любит
И
кто не знает, что такое убыль.
Тот,
кто не знает, что такое убыль,
Тот
не боится горечи и смерти.
Один
лишь смелый мимо страха любит,
Он
посмеется жалкому отливу.
Он
с гор спустился в щедрую долину.
Огнем
палимый, небрежет закату!
Конец
закату и конец отливу,
Конец
и смерти – кто вступил в долину.
Ах,
тот, кто любит, не увидит убыль!