На
утре памяти неверной,
Я
вспоминаю пёстрый луг,
Где
царствовал высокомерный,
Мной
обожаемый индюк.
Была
в нём злоба и свобода,
Был
клюв его как пламя ал,
И за
мои четыре года
Меня
он остро презирал.
Ни
шоколад, ни карамели,
Ни
ананасная вода
Меня
утешить не умели
В
сознаньи моего стыда.
И
вновь пришла беда большая,
И
стыд, и горе детских лет:
Ты,
обожаемая, злая,
Мне
гордо отвечаешь: «Нет!»
Но
всё проходит в жизни зыбкой –
Пройдёт
любовь, пройдёт тоска,
И
вспомню я тебя с улыбкой,
Как
вспоминаю индюка!
<декабрь 1920>