Моряки
старинных фамилий,
влюбленные
в далекие горизонты,
пьющие
вино в темных портах,
обнимая
веселых иностранок;
франты
тридцатых годов,
подражающие
д'Орсэ и Брюммелю,
внося
в позу дэнди
всю
наивность молодой расы;
важные,
со звездами, генералы,
бывшие
милыми повесами когда-то,
сохраняющие
веселые рассказы за ромом,
всегда
одни и те же;
милые
актеры без большого таланта,
принесшие
школу чужой земли,
играющие
в России «Магомета»
и
умирающие с невинным вольтерьянством;
вы
– барышни в бандо,
с
чувством играющие вальсы Маркалью,
вышивающие
бисером кошельки
для
женихов в далеких походах,
говеющие
в домовых церквах
и гадающие
на картах;
экономные,
умные помещицы,
хвастающиеся
своими запасами,
умеющие
простить и оборвать
и
близко подойти к человеку,
насмешливые
и набожные,
встающие
раньше зари зимою;
и
прелестно-глупые цветы театральных училищ,
преданные
с детства искусству танцев,
нежно
развратные,
чисто
порочные,
разоряющие
мужа на платья
и
видающие своих детей полчаса в сутки;
и
дальше, вдали – дворяне глухих уездов,
какие-нибудь
строгие бояре,
бежавшие
от революции французы,
не
сумевшие взойти на гильотину, –
все
вы, все вы –
вы
молчали ваш долгий век,
и
вот вы кричите сотнями голосов,
погибшие,
но живые,
во
мне: последнем, бедном,
но
имеющем язык за вас,
и
каждая капля крови
близка
вам,
слышит
вас,
любит
вас:
и
вот все вы:
милые,
глупые, трогательные, близкие,
благословляетесь
мною
за
ваше молчаливое благословенье.
Май 1907