О,
Франция, ты призрак сна,
Ты
только образ, вечно милый,
Ты
только слабая жена
Народов
грубости и силы.
Твоя
разряженная рать,
Твои
мечи, твои знамена –
Они
не в силах отражать
Тебе
враждебные племена.
Когда
примчалася война
С
железной тучей иноземцев,
То
ты была покорена
И
ты была в плену у немцев.
И
раньше… вспомни страшный год,
Когда
слабел твой гордый идол,
Его
испуганный народ
Врагу
властительному выдал.
Заслыша
тяжких ратей гром,
Ты
трепетала, словно птица,
И
вот, на берегу глухом
Стоит
великая гробница.
А
твой веселый, звонкий рог,
Победный
рог завоеваний,
Теперь
он беден и убог,
Он
только яд твоих мечтаний.
И
ты стоишь, обнажена,
На
золотом роскошном троне,
Но
красота твоя, жена,
Тебе
спасительнее брони.
Где
пел Гюго, где жил Вольтер,
Страдал
Бодлер, богов товарищ,
Там
не посмеет изувер
Плясать
на зареве пожарищ.
И
если близок час войны,
И
ты осуждена к паденью,
То
вечно будут наши сны
С
твоей блуждающею тенью.
И
нет, не нам, твоим жрецам,
Разбить
в куски скрижаль закона
И бросить
пламя в Notre-Dame,
Разрушить
стены Пантеона.
Твоя
война – для нас война,
Покинь
же сумрачные станы,
Чтоб
песней звонкой, как струна,
Целить
запекшиеся раны.
Что
значит в битве алость губ?!
Ты
только сказка, отойди же.
Лишь
через наш холодный труп
Пройдут
враги, чтоб быть в Париже.
Январь 1907