Снова
увидел я город, где я родился
и
провел далекую юность;
я
знал,
что
там уже нет родных и знакомых,
я
знал,
что
сама память обо мне там исчезла,
но
дома, повороты улиц,
далекое
зеленое море –
всё
напоминало мне,
неизменное,
–
далекие
дни детства,
мечты
и планы юности,
любовь,
как дым улетевшую.
Всем
чужой,
без
денег,
не
зная, куда склонить главу,
я
очутился в отдаленном квартале,
где
из-за спущенных ставен светились огни
и
было слышно пенье и тамбурины
из
внутренних комнат.
У
спущенной занавески
стоял
завитой хорошенький мальчик,
и,
как я замедлил шаги, усталый,
он
сказал мне:
«Авва,
ты
кажешься не знающим пути
и
не имеющим знакомых?
зайди
сюда:
здесь
всё есть,
чтоб
чужестранец забыл одиночество,
и
ты можешь найти
веселую,
беспечную подругу
с упругим
телом и душистой косой».
Я
медлил, думая о другом,
а
он продолжал, улыбаясь:
«Если
тебя это не привлекает,
странник,
здесь
есть и другие радости,
которых
не бежит смелое и мудрое сердце».
Переступая
порог, я сбросил сандалии,
чтобы
не вносить в дом веселья
священного
песка пустыни.
Взглянув
на привратника,
я
увидел,
что
он был почти нагой, –
и
мы пошли дальше по коридору,
где
издали
звучали
бубны навстречу.