В сумерках идут
двое.
По разделяющимся
длинным ногам
видно,
что они – мужчины.
Деревья цветут,
небо зеленеет,
квакают лягушки.
Идут они вдоль
канала.
Они почти
одинакового роста,
может быть – одного
возраста.
Они говорят о
деревьях и небе,
о Германии и
Италии,
о плаваньи на
«Левиафане»,
о своих работах
и планах,
о проехавшей
лодке,
о вчерашнем
завтраке.
Иногда в груди
одного
оказываются два
сердца,
потом оба
перелетают в другую грудь,
как мексиканские
птички.
Если их руки
встретятся,
кажется,
что из пальца в
палец
переливается
тепло и кровь.
Состав этой
крови – однороден.
Они могут
бегать, грести
и сидеть за
одним столом,
занимаясь каждый
своим делом.
Иногда улыбнутся
друг другу –
И это – будто
поцелуй.
Когда щека
одного
коснется щеки другого,
кажется – небо
позолотело.
Они могут и
спать на одной кровати...
разве они – не
мужчины?
Они могут
обменяться платьем,
и это не будет
маскарадом.
Если мир
вспорется войною,
наступит новый
1814 год,
они рядом
поскачут на лошадях,
в одинаковых
мундирах,
и умрут вместе.
Огромная звезда
повисла.
Из сторожки
выходит сторож,
запирает двери
на ключ,
ключ кладет в
карман.
Посмотрел вслед
паре,
и может
насвистывать,
что ему угодно.
20 октября 1924