К
тебе, имеющему быть рожденным
Столетие
спустя, как отдышу, –
Из
самых недр – как нá смерть осужденный,
Своей рукой пишу:
–
Друг! не ищи меня! Другая мода!
Меня
не помнят даже старики.
–
Ртом не достать! – Через летейски воды
Протягиваю две руки
Как
два костра, глаза твои я вижу,
Пылающие
мне в могилу – в ад, –
Ту
видящие, что рукой не движет,
Умершую сто лет назад.
Со
мной в руке – почти что горстка пыли –
Мои
стихи! – я вижу: на ветру
Ты
ищешь дом, где родилась я – или
В котором я умру.
На
встречных женщин – тех, живых, счастливых, –
Горжусь,
как смотришь, и ловлю слова:
–
Сборище самозванок! Всé мертвы вы!
Она одна жива!
Я
ей служил служеньем добровольца!
Все
тайны знал, весь склад ее перстней!
Грабительницы
мертвых! Эти кольца
Украдены у ней!
О,
сто моих колец! Мне тянет жилы,
Раскаиваюсь
в первый раз,
Что
столько я их вкривь и вкось дарила, –
Тебя не дождалась!
И
грустно мне еще, что в этот вечер,
Сегодняшний
– так долго шла я вслед
Садящемуся
солнцу, – и навстречу
Тебе – через сто лет.
Бьюсь
об заклад, что бросишь ты проклятье
Моим
друзьям во мглу могил:
–
Всé восхваляли! Розового платья
Никто не подарил!
Кто
бескорыстней был?! – Нет, я корыстна!
Раз
не убьешь, – корысти нет скрывать,
Что
я у всех выпрашивала письма,
Чтоб ночью целовать.
Сказать?
– Скажу! Небытие – условность.
Ты
мне сейчас – страстнейший из гостей,
И
ты откажешь перлу всех любовниц
Во имя той – костей.
Август 1919