Он был пророк.
Она – сибилла в
храме.
Любовь их, как
цветок,
горела розами в
закатном фимиаме.
Под дугами его
бровей
сияли взгляды
пламенно-святые.
Струились завитки
кудрей –
вина каскады
пенно-золотые.
Как облачко,
закрывшее лазурь,
с пролетами
лазури
и с пепельной
каймой –
предтеча бурь –
ее лицо,
застывшее без бури,
волос омытое
волной.
Сквозь грозы
и напасти
стремились, и
была в чертах печальных
нега.
Из багряницы роз
многострадальных
страсти
творили розы
снега.
К потокам Стикса приближались.
Их ветер нежил,
белыми шелками
вея, –
розовые зори
просветлялись
жемчугами –
умирали, ласково
бледнея.