Я не был никогда такой,
как все.
Я в самом детстве был
уже бродяга,
Не мог застыть на
узкой полосе.
Красив лишь тот, в ком
дерзкая отвага,
И кто умен, хотя бы ум
его –
Ум Ричарда, Мефисто,
или Яго.
Все в этом мире тускло
и мертво,
Но ярко себялюбье без
зазренья:
Не видеть за собою – никого!
Я силен жестким
холодом презренья,
В пылу страстей я
правлю их игрой,
Под веденьем ума – все
поле зренья.
Людишки – мошки,
славный пестрый рой,
Лови себе светлянок
для забавы,
На лад себя
возвышенный настрой.
Люби любовь, лазурь,
цветы, и травы,
А если истощишь
восторг до дна,
Есть хохот с верным
действием отравы.
Лети-ка прочь, ты в
мире не одна,
Противна мне
банальность повторений,
Моя душа для жажды
создана.
Не для меня законы,
раз я гений.
Тебя я видел, так на
что мне ты?
Для творчества мне
нужно впечатлений.
Я знаю только прихоти
мечты,
Я все предам для
счастья созиданья
Роскошных измышлений
красоты.
Мне нравится, что в
мире есть страданья,
Я их сплетаю в
сказочный узор,
Влагаю в сны чужие
трепетанья.
Обманы, сумасшествие,
позор,
Безумный ужас – все
мне видеть сладко,
Я в пышный смерч
свиваю пыльный сор.
Смеюсь над
детски-женским словом – гадко,
Во мне живет
злорадство паука,
В моих глазах –
жестокая загадка.
О, мудрость мирозданья
глубока,
Прекрасен вид лучистой
паутины,
И даже муха в ней
светло-звонка.
Белейшие цветы растут
из тины,
Червонней всех цветов
на плахе кровь,
И смерть – сюжет
прекрасный для картины.
Приди – умри – во мне
воскреснешь вновь!